ЧАСТЬ 1
Все хорошие люди любят Африку. старик из племени эрборе
— Если собаку решили пристрелить, то повод назвать её бешеной всегда найдётся, — подумал Костя. — Хотя, надеюсь, до этого не дойдёт. — Он оглянулся и посмотрел туда, где поднималось раскалённое африканское солнце. — В утреннем свете пустыня похожа на застывшее песчаное море, в котором отражается вся Вселенная.
Одежда Константина испачкана, местами рваная, с трудом напоминала форму гражданского лётчика. На его голове намотана «чалма» из майки. Лицо обветрилось и осунулось от усталости, поэтому выглядело старше его тридцати. Он слегка пошатнулся, повернулся к бархану и стал карабкаться наверх.
Едва пилот удалился, в один из его следов заполз скорпион. Ядовитое насекомое притаилось, словно перед смертельной атакой.
На вершине песчаной горы Константин поднялся на ноги, осмотрелся и заметил на линии горизонта очертания городских высоток.
— Наконец-то, — мелькнуло у него в голове. Вдруг, раздался выстрел, ноги пилота подкосились, и он покатился обратно.
***
Гостиничный номер был оформлен в колоритном этническом стиле: массивная деревянная мебель, покрывала с разнообразными африканскими узорами, над кроватью — большая фотография саванны со стадом пасущихся зебр.
На подоконнике стояла пустая птичья клетка. Дно её было застелено газетой. По ней, в сторону края, полз небольшой муравей. Разрывая утреннюю тишину, раздался звонок гостиничного телефона. Муравей остановился. Казалось, что, добравшись до самого края, он неожиданно испугался и теперь уже не решался выползать. Маленький муравей из большущей клетки.
Тут же, на подоконнике — бейдж с фотографией девушки в старомодных круглых очках. Её волосы были аккуратно убраны назад, что ещё больше подчёркивало утончённые черты. В графе напротив имени значилось «Рени’ Лоран». Под фотографией на английском — «Конференция «Wellness». Франция. Пресса». Рядом лежал незакрытый томик со стихотворениями Поля Верле’на.
В кровати за москитной сеткой спала сама Рени. Телефон не замолкал. Услышав, наконец, звонок, она подскочила, судорожно сбросила сетку, подхватила трубку и, опираясь на спинку кровати, села прямо на подушку.
— Алло–алло!
— Рени, это — вы? — строгим голосом уточнил собеседник.
— Да, мсье Обри. Это — я. Доброе утро.
— Я разбудил вас?
— Нет–нет. Я уже давно проснулась.
— Ну, как там Африка? — с холодом в голосе поинтересовался мужчина.
— Африка? Всё хорошо. Конференция уже закончилась. Материал у вас на почте. Вечером я вылетаю в Париж. Честно говоря, уже немного соскучилась по дому.
— Вам не понравилось? — в голосе Обри почувствовалось лёгкое недовольство.
— Понравилось, — не без сомнения ответила девушка.
— Ну, вот и славно.
У мужчины не было ни малейшего желания разбираться в её ощущениях от поездки, поэтому он сделал вид, что ничего не заметил и перешёл к конкретике.
— Я почему звоню? Хочу сказать, что вам придётся задержаться.
— Зачем?! — удивлённо спросила девушка.
— Вы слышали о племени тубу?
— Нет.
— И я.
Было слышно, как на том конце постучали по клавишам, и голос Обри продолжил.
— Вот небольшая заметка в интернете: «Маленькое племя кочевников. Живут в Сахаре. Средняя продолжительность жизни — сто восемь лет».
— Простите, сколько?! — вырвалось у девушки.
— Вот именно! — подхватил Обри и тут же продолжил, — «…Последние числа марта мужчины племени традиционно проводят в районе Тибести, где, взобравшись на Колокольную гору, совершают таинственный танцевальный обряд». Какое сегодня число?
— Тридцатое марта.
— Они уже там, Рени, — с неожиданным воодушевлением произнёс Обри, — На Колокольной горе. И будут там ещё сегодня и завтра. Это ли не шанс, скажите мне?! В общем, вы отправляетесь в Сахару, находите тубу, узнаёте у них секрет долголетия, пишете репортаж, а лучше — серию репортажей, а мы публикуем их. Вы же прекрасно знаете, как современное европейское общество помешано на сохранении молодости. Наши тиражи взлетят до небес!
— Вы посылаете меня в пустыню?! — девушка вскочила с кровати и в панике заходила по комнате.
— И без истерик, пожалуйста, — строго ответил издатель. — Насколько я помню, вы — хронобиолог, и долголетие — это ваша тема.
— Бывший. Извините, мсье Обри, но моё место — в редакции.
— Мадемуазель Лоран! — перебил её Обри, — советую не злить меня. Машину и водителя вам предоставит отель. Я уже договорился.
— Но…
— Вы работаете в моём издании. И если я приказываю «Фас!» — вы приносите то, что мне необходимо. Надеюсь, это понятно?
— Да. Извините, мсье Обри. А если я не соглашусь? — робко спросила девушка.
— Такие люди у меня не работают.
Наступила пауза. Несколько секунд молчали оба собеседника.
— Итак, ваш ответ, Рени? — без эмоций спросил издатель.
Девушка потёрла переносицу, посмотрела на раскрытый томик стихов, вздохнула, дотянулась до него и закрыла.
***
Пилот лежал без сознания у подножия бархана. На его плече зияла рана от пулевого ранения. К нему подошёл темнокожий мужчина лет сорока. Его голова была по-тюремному выбрита налысо. Брутальности его образу добавляли берцы и снайперская винтовка в руке. Мужчина присел, прощупал пульс на шее раненого, обыскал, нашёл во внутреннем кармане российский заграничный паспорт, раскрыл его, сверил фотографию с «оригиналом», прочитал на английском: «Konstantin Morozov». Убедившись, что нашёл того, кого искал, стрелок поднялся, достал потёртый спутниковый телефон и нажал на кнопку вызова.
— Саид, это Гарба. Я взял его.
***
В саванне, почти на границе с пустыней, укрылись под деревьями с десяток небольших деревянных построек. Перед самой большой из них, в плетёном кресле, сидел Саид. Этакий маленький сорокалетний Наполеон с арабскими корнями. У таких людей существует постоянная необходимость в подтверждении собственной значимости. Отсюда — и чрезмерная жестокость, и полное отсутствие самоиронии. Черты его лица были острыми, движения — немного нервными и властными, что лишь подчёркивало — этот человек не терпит возражений. Допивая бутылку воды, он разговаривал по спутниковому телефону с Гарбой:
— Это — хорошо, что ты взял его. А где Халиб?
— Я уже позвонил ему. Он искал с другой стороны, через пару часов подъедет.
— Это долго. Идёт самум. Я вышлю вертолёт.
Саид обернулся к сидящему у кальяна худощавому мужчине и бросил ему телефон.
— Закир! Слетай за ним.
— Как скажешь, Саид.
Закир окликнул обедающего в стороне пилота и показал ему жестом «Взлетаем!». Продолжая разговор по телефону, он направился в сторону небольшого частного вертолёта:
— Где тебя искать, Гарба?
Пилот подхватил шлем и поспешил за Закиром.
Вскоре оба наёмника сели в вертолёт. Меньше, чем через минуту винтокрылая машина завелась и улетела в пустыню.
Саид смотрел на улетающий вертолет. За спиной послышался гул мотора. Главарь повернулся и увидел заезжающий на базу грузовик. Из кабины вышел бородатый мужчина лет пятидесяти и направился к предводителю. Тот встал и заранее протянул ему руку.
— Я слушаю тебя, брат.
— Всё в целости и сохранности, — не без гордости указал на кузов бородач и чуть поклонился.
Саид довольно улыбнулся, взял стоящую на уличном столике бутылку виски, отпил, и стал наблюдать, как десяток наёмников открывают борт, разгружают большие ящики и осторожно кладут их на землю.
— Стоп! — неожиданно воскликнул главарь.
Не теряя осанки, Саид подошёл и открыл один из ящиков. В нём была закреплена внушительного размера авиабомба. главарь с удовольствием окинул её взглядом, погладил смертоносный снаряд и жестом разрешил продолжать разгрузку.
Вдруг один из наёмников споткнулся, и его руки соскользнули с деревянной ручки. Другие наёмники успели подхватить ускользающий ящик, поэтому удар о землю получился не сильным. Все, кто видели это, застыли от страха. Даже лицо Саида стало каменным. Стараясь не выдавать волнения, он подошёл к виновнику.
— Прости, Саид, я обещаю, это больше не повторится, — потупив глаза, пролепетал наёмник.
— Не сомневаюсь, — спокойно ответил главарь и с размаху разбил бутылку виски о голову виновника. Несчастный распластался на земле и больше не шевелился.
— Хороший виски, крепкий, — рассматривая оставшееся в руке горлышко, сказал Саид. Он кивнул Халибу, и тот потащил убитого в сторону. Остальные наёмники с удвоенным вниманием продолжили разгрузку, затаскивая ящики в деревянный склад для оружия.
***
Гарба ещё раз взглянул на лежащего без сознания Костю, поднял его флягу, встряхнул её и стал откручивать пробку. В этот момент Константин пришёл в себя. Он приоткрыл глаза, и, увидев пьющего повстанца, что есть силы, ударил его по ногам. От резкого удара тот упал на землю. Не теряя времени, пилот набросился на противника и, не давая ему опомниться, стал колотить его кулаком по голове. Но крепкий Гарба лихо перехватил инициативу, навалился на парня и впился руками в его горло. Костя задыхался, у него почти не оставалось сил на сопротивление. И вдруг, буквально краем глаза, он заметил проползающего рядом скорпиона. Собрав последние силы, Константин ударил бандита коленом в бок. Тот на секунду отвлёкся. Воспользовавшись кратким послаблением, парень резко выгнулся и перевернул повстанца. Бандит упал спиной на скорпиона и тут же вскрикнул от его ядовитого укуса. Тело Гарбы неестественно выгнулось. Хватка мятежника ослабла. Костя запрыгнул на повстанца и, что есть силы, ударил его локтем по голове. Тело мятежника обмякло.
Пытаясь отдышаться, Костя ещё раз толкнул повстанца, убедился, что стрелок не реагирует и сполз на песок. Он дотянулся к валяющейся фляге. Та была пуста. Во время драки вода из неё вытекла.
Парень перевёл дыхание, осмотрелся, заметил в нескольких десятках метров от себя огромный камень и пополз в его сторону.
***
C трудом встав и еле держась на ногах, Костя добрёл до камня, упал в его тень, обессилено перевернулся на спину и, тяжело дыша, закрыл глаза.
***
Рени с небольшим рюкзаком и зонтиком от солнца вышла из гостиницы. Перед ней, на территории отеля, раскинулся оазис из фонтанов и сочных экзотических растений. Cразу же за забором начиналось бескрайнее и безжизненное песчаное море. У ворот её ожидал внедорожник с эмблемой отеля. Девушка взглянула на яркое солнце, поправила на носу очки, раскрыла зонтик и направилась к машине. Заметив приближающуюся гостью, навстречу ей из машины вышел гид. Мужчине было около тридцати. Одет он был в приталенный синий костюм, верхняя пуговица его рубашки была расстёгнута, для создания эффекта мокрых волос, его причёска была основательно пропитана гелем.
— Извините, вы Ахмед? — подходя, спросила девушка.
— Конфетка, — гид прошёлся по ней оценивающим взглядом.
— Мм, — немного растерялась француженка. — Пожалуйста, ведите себя прилично.
— Наверное, ты очень сладкая, — не сдавался соблазнитель.
— О, Господи, за что мне это? — вздохнула Рени. — Ладно, я попрошу другого гида.
Девушка уже повернулась к отелю, но Ахмед неожиданно спохватился:
— Стой!
Рени остановилась и с недоверием посмотрела на араба. Тот резко «сменил пластинку» и без лишних эмоций открыл пассажирскую дверь. Рени не решалась.
— Извини. Извини… те. Не нужно меня бояться. Все знают, где я. Я отвечаю за вас.
Девушка снова вздохнула, и, бросив на Ахмеда недовольный взгляд, вернулась к машине:
— Пожалуйста.
Рени положила на заднее сиденье походные вещи и села на пассажирское место. Ахмед завёл внедорожник, вырулил на песчаную дорогу, и вскоре машина поехала между барханами.
***
Тень от камня сползла с головы Константина, и его ослепило солнце. Парень с трудом открыл глаза и увидел на фоне голубого, безоблачного неба крупную фигуру стервятника. Птица стояла в метре от его головы и смотрела в глаза, будто определяла, как долго «протянет» её будущий обед.
— Не дождёшься, — переведя дыхание, с вызовом предупредил стервятника лётчик.
Вдруг издали донеслось «рычание» моторов. Их звуки стремительно приближались. Костя прислушался, захотел приподняться, и тут же вскрикнул от боли, пронзившей плечо.
От этого крика стервятник чуть отлетел, но продолжил наблюдать за происходящим.
Костя перевернулся на живот, ещё раз прислушался, вскочил и, преодолевая боль, устремился к бархану.
Его ноги то и дело съезжали, но парень впивался руками в песок, хватал сухими губами горячий воздух, выплёвывал песчинки и упорно карабкался наверх. Наконец, взобравшись на вершину, он увидел колонну квадроциклов — человек пятнадцать с гиканьями, криками и улюлюканьями ехали в его направлении.
— Эй! Я здесь! Я здееесь! Френдс! — закричал Константин.
Но, не доехав метров пятидесяти, туристы свернули в другом направлении и один за другим устремились в сторону виднеющегося на горизонте города. Костя, шатаясь, поднялся в полный рост:
— Хелп! Э-ге-гей!!! — парень замахал руками, попытался пробежаться по гребню, но песок ушёл из-под ног, и герой полетел обратно вниз, к подножию бархана.
Скатившись, Костя увидел винтовку Гарбы. Превозмогая боль, он бросился к ней, подхватил ружье дрожащими руками, и вновь полез на вершину. Константин торопился подать сигнал. Он направил оружие в небо, нажал на курок, но выстрела не последовало. Открыв затвор, герой увидел, что винтовка не заряжена.
Усталым взглядом Костя провожал уезжающих квадроциклистов. Он дождался, пока за песчаную гору заедет хвост колонны и, опустился на песок. Вдруг выжидавший стервятник издал ликующий крик.
— Перебьёшься, — ответил парень и в этот момент его взгляд остановился на торчащем из песка скелете лошади.
***
Джип мчался по укатанной в песках дороге. Какое-то время Ахмед и Рени ехали молча. Вдруг навстречу им, из–за бархана, выехала колонна квадроциклистов. С криками и улюлюканьем, они сигналили и стремительно проносились в сторону города. Рени проводила их взглядом. Ахмед заметил это:
— Были у бедуина.
— У разбойников? — девушка скрестила руки на груди, — это же опасно.
— Совсем не опасно. Бедуина — это шоу для туриста, — улыбнулся гид.
Рени с недоумением посмотрела на Ахмеда. Тот продолжил:
— Туристам обещают показать настоящих пустынных бедуина. Они едут на джипа, на квадроцикл. Платят за это много денег. Они катаются на верблюд, едят первобытный еда, смотрят, как бедуина живут в песках, без электричества, без телефон, очень мало воды, ничего не растёт. Ай–яй–яй. Бедуин — дикари, отсталый народ, они катают туриста на верблюдах, танцуют у костра, копают колодец, получают мало фунтов, прошлый век. «Бедный, бедный бедуина». А когда туристы уезжают, у бедуина заканчивается рабочий день. Они переходят за бархан. Там — свой шатёр, смывают грим, одевают джинс, слушают хит-парад, делают дискотека, катаются на квадроцикл… Они — энимэйшн… аниматор. Три месяца — работа, три месяца — отдыхай. Они хорошо зарабатывают, да. А туриста верят, — засмеялся Ахмед. — Не обижайся, что я говорю это прямо твоему лицу, но Европа верит любые сказки.
Ахмед улыбался, но вдруг наткнулся на недовольный взгляд француженки, стал опять серьёзным и не отрывал глаза от дороги. Рени совсем не хотелось напряжённой атмосферы, и она перевела тему разговора:
— Вы знаете, почему тубу живут так долго?
— А кто такой тубу? — на «голубом глазу» спросил её гид.
Рени посмотрела на Ахмеда, понимая, что эту тему продолжать бессмысленно, отвернулась к дороге:
— Жаль.
— Я — не гид, я — только «driver», — виновато ответил водитель. Чтобы окончательно оправдаться, он нагнулся к бардачку, достал оттуда карту и указал на возвышенность:
— Начальник сказал: «Отвези её туда». Я сейчас везу.
Рени смотрела на бесконечные песчаные волны:
— Нам ещё долго ехать? — с грустинкой в голосе спросила девушка.
— Часа три-четыре, — ответил гид.
Девушка вздохнула, достала из рюкзака повязку на глаза, надела её и, скрестив руки на груди, решила немного поспать.
Объехав валун, внедорожник Ахмеда свернул с укатанной полосы и продолжил путь по песчаному бездорожью.
***
Сидя на песке, Костя потянулся здоровой рукой к небольшому камню, поднял его, прицелился в стервятника и бросил. Но камень не долетел, и стервятник никак на него не отреагировал. Парень попробовал ещё раз. Хищник, проводив взглядом второй упавший камень, опять остался на месте. Костя потянулся за третьим камнем, и вдруг стервятник, не дождавшись нового броска, издал пронзительный крик и улетел. Костя свистнул ему вослед:
— Испугался, курица?! — позлорадствовал парень и громко рассмеялся.
И тут же за его спиной послышался ещё один, но довольно ехидный смешок. Пилот повернулся и увидел двух стоящих у него за спиной гиен. Одна из них вновь ехидно засмеялась и оскалила зубы. За ней, словно насмехаясь над жертвой, захихикала вторая гиена. Оскалив зубы, хищники стали приближаться.
***
Внедорожник мчался по раскалённым пескам Сахары. Вскоре машина подъехала к большому пологому бархану. Рени безмятежно спала.
Выехав наверх, Ахмед обратил внимание на небольшое мутное расползающееся по линии горизонта желтоватое облако. Гид остановил машину и стал его разглядывать. Почувствовав остановку, француженка приподняла повязку и тоже посмотрела на необычное явление.
— Красиво, — ещё не выйдя из состояния полудрёмы, восхитилась девушка и вопросительно посмотрела на гида, — Это мираж?
Но араб не ответил, и это ей не понравилось.
— О, йаба! (араб. — О, отец мой!), — наконец, воскликнул Ахмед, — это же самум!… Песчаная буря!
— Что?! О, господи, только этого не хватало… — обречённо вздохнула Рени, но не успела закончить фразу, потому что гид вцепился в руль, крутанул его направо и резко надавил на газ. Фонтаны песка полетели из-под колёс. Машина завыла и рванула в сторону.
— Господи! Куда мы едем?! — чтобы не завалиться на Ахмеда, девушка схватилась двумя руками за дверной подлокотник.
Гид указал на виднеющуюся справа небольшую каменную гряду.
— Там можно прятаться.
— Может, назад?
— Не успеем! Самум такой же быстрый, как ураган!
Внедорожник помчался по вершине бархана.
Песчаное облако стремительно приближалось.
***
Костя грыз ноготь и внимательно смотрел на приближающихся к нему гиен.
— Нет уж, ребятки, без боя я вам точно не дамся.
Не отрывая глаз от приближающихся хищников, он медленно присел, зачерпнул обеими руками песок и приготовился швырнуть его в глаза и пасть атакующих. Одна из тварей опять оскалила зубы и уже приготовилась к прыжку.
— Стоять! — инстинктивно рыкнул Константин и обе гиены внезапно остановились.
— О, как, — подумал парень и даже хмыкнул, — неожиданно.
И тут же по щеке героя хлестнул горячий песчаный ветер. Стервятники, кружившие над местом предстоящей расправы, стремительно полетели прочь, следом за ними ретировались и оба хищника. На мгновение Костя даже удивился, но стоило ему посмотреть назад, как тут же всё прояснилось: прямо на него надвигалась огромная грязно–бурая полоса. Костя устало покачал головой:
— Я люблю тебя, Африка.
Парень осмотрелся и заметил слева, в паре сотен метров от себя, массивную каменную глыбу с виднеющимся в ней углублением. Костя с усилием поднялся на ноги и, шатаясь, падая и вновь поднимаясь, поспешил к возможному укрытию.
***
Внедорожник мчался по пескам. Песчаная буря стремительно догоняла и всё больше накрывала его. Машину бросало из стороны в сторону. Она то взбиралась вверх, то, почти срываясь, катилась вниз, то резко наклонялась на бок и снова выравнивала курс.
***
Песчаная буря усиливалась. Крупинки песка хлестали по лицу неподвижно лежащего мужчины, но он никак не реагировал и поморщился только после того, как по нему прокатился колючий куст терновника. Гарба с трудом раскрыл дрожащие веки. После укуса скорпиона его колотило и лихорадило. Чтобы легче дышалось, он дрожащими руками освободил на шее «арафатку», попробовал подняться на ноги, но не смог устоять и упал. Не желая сдаваться, он перевернулся на живот, осмотрелся и заметил силуэт валуна, за которым ещё недавно лежал Константин.
Гарба дополз до камня, рухнул за ним, сплюнул попавший в рот песок и, тяжело дыша, натянул «арафатку» на лицо.
***
Ахмед давил на газ, хотя дорога почти не просматривалась. Он сосредоточенно вглядывался вперёд. Видимость падала и упорно приближалась к нулю.
— Зачем мы едем?! А?! Давайте остановимся! — не могла успокоиться Рени, — Я вас очень прошу, давайте переждём! Это ведь ненадолго?
— Стоять нельзя, песок засыпает колёса, — предупредил её гид, — Застрянем. Если засыпает всю машину — мы задохнёмся.
— А если мы разобьёмся? — не унималась журналистка.
Ахмед со злостью посмотрел на девушку. В это время внедорожник наехал на камень и машину тряхнуло.
— Ай! А я предупреждала! — вскрикнув, упрекнула Рени.
— Да замолчи ты, женщина! — взорвался на неё Ахмед и ударил кулаком по рулю. Увидев это, девушка осознала, что впервые обратила внимание на мощные руки водителя. Вид мужского кулака повлиял на неё. Она наконец-то поняла, что её паника лишь усугубляет ситуацию, и поэтому француженка решила задействовать силу воли и помолчать.
***
Песчаная буря затянула настолько, что вокруг потемнело. Ахмед что-то недовольно буркнул себе под нос и щёлкнул включатели фар. Правда, видимости это почти не добавило. Продолжая вглядываться в песочную вуаль, он вёл почти наугад. Вдруг машина резко наклонилась и стремительно покатилась вниз.
— Давайте переждём. Я вас очень прошу, — умоляла француженка.
Спускавшаяся по крутому склону машина, очевидно достигнув дна, вдруг резко задрала капот и опять поехала наверх.
— Ай! Вы хоть что–нибудь видите? О, Господи, куда мы едем?! — не замолкала девушка. Но Ахмед уже не обращал на неё внимания и молчал.
Машина, въехав на очередной бархан, наконец-то выровнялась. И тут же её затрясло, как будто она заехала на огромную стиральную доску.
— Ай! О, Боже! Хвааатит. Вы слышите меняааа?! Ахмед, я требую остановиться! Мне страшнооооо! — на грани истерики закричала девушка. Чтобы хоть как-то её успокоить, гид, наконец-то, взглянул на неё и неожиданно улыбнулся.
— Это малая буря! Это — верблюд чихнул! Понимаешь?!
Он попытался изобразить какой-то легкомысленный жест, но дорога перед машиной неожиданно исчезла и, разогнавшись по краю, внедорожник сорвался с «гребня».
— Мамааааа!!! — истошно закричала Рени.
Машина стремительно полетела вниз, упала, перевернулась несколько раз и замерла…
Песчаная буря продолжалась, но внутри автомобиля наступила тишина, и признаков жизни уже не наблюдалось.
***
Сил почти не оставалось. Константин доковылял до каменной горки и заполз в небольшую тупиковую пещеру. За ним ворвался горячий воздух с песком. Песчинки, словно искры из точила, резанули его по лицу. Костя непроизвольно закрылся руками. С трудом вдохнув, он закашлялся. И без того пересохший воздух стал песчаным на вкус. Сплюнув заскрипевший на зубах песок, он сбросил пиджак, застонав от боли, снял рубашку, прикрывая рот и нос, завязал ее ниже затылка, шумно вдохнул через ткань. Дыхание было трудным, но возможным.
Чтобы уместиться в сужающемся проходе, Костя встал на колено и принялся расчищать песчаное ложе. Его рука наткнулась не небольшой кругловатый камень. Он отбросил его в глубину пещеры и со стоном улёгся на долгожданный, спасительный отдых. Пилота трясло. Он закрыл глаза. Его дыхание замедлялось. Он стремительно проваливался в забытье.
Песчаная мгла наступала. Буря поглощала всё, что хоть как–то различалось воспалённым глазом. В считанные секунды всё потускнело и полностью растворилось в темноте.
Костя лежал и не замечал, как из глубины пещеры, растревоженная кругловатым камнем, к нему поползла змея.
***
Как только буря закончилась, в пустыне воцарился штиль.
В овраге, в присыпанной песком перевёрнутой машине, лежали Рени и Ахмед. Девушка медленно открыла глаза и осторожно осмотрелась. Кресла машины висели над головой. Рядом, на боку, лежал экскурсовод. Судя по закрытым глазам, мужчина был без сознания. Француженка подвигала руками, затем ногами.
— Вроде цела, — прошептала девушка и поправила задравшуюся к груди футболку. — Несколько ссадин при таком повороте событий вообще не считается. Голова соображает.
И вдруг её взгляд опять остановился на гиде. Он лежал в подозрительно неестественной позе: его правая рука в локте была согнута в другую сторону, а голова была настолько закинута назад, что, казалось, вот-вот макушкой коснётся лопаток. Поддавшись первому порыву, Рени поправила голову Ахмеда, аккуратно взяла за волосы и потянула на себя, но та опять откинулась к лопаткам. Несколько мгновений потрясённая девушка смотрела на водителя и вдруг осознала: у него же сломана шея!
— Аа! — закричала она и отпрянула назад. Рени надавила руками на дверь, нащупала ручку, подёргала её, попыталась открыть, чтобы выбраться из внедорожника, но из-за перекосившейся кабины дверь заклинило намертво. Тяжело дыша, француженка прижалась к панели и полными ужаса глазами смотрела на труп Ахмеда.
***
Костя начал приходить в себя, когда услышал треск горящего хвороста и тихое мурлыканье незатейливой африканской песенки. Он осторожно поднял голову и увидел разведённый в проходе небольшой пещеры костёр. Возле огня, на корточках, сидел широкоплечий, мускулистый дикарь в набедренной повязке. Лет ему было около пятидесяти. На голове у него была зеленовато–жёлтая, вплетённая в несколько дредов, полоска. Всем своим видом он напоминал растамана. Искушенный читатель, наверняка сказал бы, что мужчина похож на Боба Марли. Дикарь обжаривал накрученную на толстую ветку змею. Почувствовав взгляд, он посмотрел на нашего героя.
— Здрасьте, — с лёгким удивлением проговорил Константин.
Дикарь чуть улыбнулся, поприветствовал поднятой рукой и вновь сосредоточился на приготовлении пищи. Костя посмотрел на выход из пещеры. Снаружи снова было тихо и солнечно. Парень приподнялся на локтях и чуть скривился от боли:
— Горячий парень с загорелой кожей…
Но «случайный гость» не отреагировал.
— Я — Константин.
Дикарь посмотрел на пилота.
— Я — Константин, а ты?
Пилот выдержал паузу, но мужчина не понимал его. Подкрепляя слова выразительными жестами, Костя решил повторить ещё:
— Май нэйм из Константин. Вот из ёр нэйм?
Дикарь молчал.
— Жё ма пель Константин, э туа? — настойчиво продолжал герой.
На этот раз в глазах «растамана» проскользнула искра понимания. С невозмутимым видом он посмотрел на Костю и ответил:
— Пасеондга Оло, — и опять повернулся к костру.
— Хорошее имя. Пасе… Пансион… — попробовал выговорить герой и, после неудачной попытки подытожил, — короче, будешь «Пашей».
— Пасеондга Оло, — не отвлекаясь от еды, ответил дикарь.
— Что ты заладил? «Пасе–Пасе». Сказал же «Па-ша».
— Па-са, — повторил африканец.
— Нет, ты не шепелявь.
Костя подсел напротив дикаря, и теперь они оказались лицом к лицу:
— Повторяй за мной: Па-ша.
— Па-са.
— Па-ша.
— Па-са.
Костя замолчал, затем вздохнул и ответил:
— Ну вот, другое дело.
Константин аккуратно уселся на землю и стал разматывать чалму из майки. Делать одной рукой это было неудобно. Он попробовал помочь себе другой и тут же поморщился — боль в раненом плече опять о себе напомнила.
Наблюдавший за этим Паша, пристроил змеиный шашлык на камни, отломил от ветки небольшой кусок, затем придвинулся и приставил его к губам пилота.
На какую–то секунду застыли оба. Костя рот не открывал. Тогда дикарь с невозмутимым видом взял героя за челюсть и надавил деревяшкой на зубы.
— Ты чего творишь? Я ж не собака, — сквозь зубы воспротивился Костя. Но Паша надавил ещё сильнее.
— Аа! — вскрикнул Константин. Воспользовавшись тем, что рот открылся, Паша тут же вставил ему деревяшку меж зубов и прижал её рукой.
Костя с настороженностью смотрел на дикаря. Тот, не обращая внимания на парня, сосредоточенно осматривал его плечевую рану. Закончив осмотр, лекарь достал из костра раскаленный нож. Парень непроизвольно подался назад, но Паша шикнул на него, мол «хватит бояться!», стянул с его плеча остатки одежды, и вдруг остановился. Костя замер. Пасеондга улыбнулся во все его белые зубы. Не понимая, что происходит, лётчик улыбнулся в ответ. С палкой в зубах он выглядел нелепо и глупо. Едва Константин переключился, Паша тут же прижал к его ране раскалённый нож.
— Аaaaaа!!! Твою мать! — закричал герой и выгнулся от боли.
Закончив прижигание, дикарь засунул нож обратно в огонь, достал из кожаного мешочка кусочек красноватой коры и предложил больному пожевать его. Сам же, замурлыкав уже знакомый африканский мотив, опять вернулся к приготовлению обеда.
***
Прижимаясь к двери, Рени с испугом смотрела на мёртвого Ахмеда. Наконец, набравшись смелости, она взяла его за плечи и попыталась сдвинуть в сторону. Тяжёлое тело лишь немного сползло и намертво застряло в проёме между креслами. Разозлившись на свою беспомощность, героиня вцепилась в шиворот экскурсовода и, стиснув от напряжения зубы, рывком потащила его на себя. Затем последовал ещё рывок. И ещё один. И вдруг, вырвавшись из проёма, тело резко подалось вперёд, навалилось на девушку, а лицо мертвеца плюхнулось на плечо героини и прислонилось щекой к её шее. Шокированная Рени застыла. В наступившей тишине было слышно только рваное дыхание девушки. Наконец, способность мыслить пересилила её эмоции. Преодолевая ужас и омерзение, она упёрлась в мертвеца руками и коленками, с невероятными усилиями перевалила труп через себя и столкнула его под заднее сиденье. Сердце её колотилось так, что его удары отдавались в ушах. Рени отдышалась, перебралась к водительскому месту, попробовала вытолкнуть дверцу руками, пнула её ногой, окончательно убедилась, что и этот выход заклинило. В трёхдверной машине оставалась надежда только на заднюю дверь. Но дорогу к ней опять загораживало мёртвое тело Ахмеда.
***
Паша и Костя сидели возле костра. Герой дожёвывал кору. Его зубы были красные. Его тело пошатывало от усталости и лёгкой эйфории. Дикарь делил змеиное мясо, внимательно слушал рассказ Константина и реагировал так, будто бы понимал на русском.
— А если тебе в двигатель попала птица? — спросил пилот.
Не зная, что ответить, Паша пожал плечами.
— Страх. Не сможешь посадить машину, упустишь время катапульта… И напрягаешься еще больше… Ферменты, адреналин, гормоны зашкаливают, все разбегается, ни черта не разберешь, стрелки, всё. А машина стремительно теряет высоту. Ты начинаешь падать. Плоский штопор, вввв! Полминуты до земли. Андерстенд?
Паша кивнул и протянул Константину палочку с мясом. Тот выплюнул остатки коры и взял еду:
— И что делать?
Костя выдержал многозначительную паузу:
— Действуй наоборот. Смотри как бы сверху… Полная, спокойная концентрация. Взглянул? И дальше — движение именно той силы. Спокойно, чётко, как часики. Иииии.
Парень показал руками выход самолёта из штопора и продолжил:
— … Вуууууу… И снова — шшшшш… Спросишь, как? Не знаю. Учёные объяснить не могут. Пульс фигачит, давление растет, энцефалограмма гуляет, как пьяная обезьяна, а человек спокойно выполняет нужное действие. Аккуратно, как молодой хирург… Конечно, спешишь, жить-то хочется, земля уже вот, перед носом… А ты — спокойно, четко и без суеты. Это — высшее состояние. Знаешь, как называют? Пи-ко-вым.
Паша многозначительно посмотрел на пилота. Тот не унимался. От волнения к его горлу подкатил комок:
— И возникает оно, только если ты честен… Небо не прощает алчности. Один раз подпишешься и обязательно накажет. Есть вода? — Костя показал на свой рот.— Вода. Попить.
Паша кивнул и снова вставил ему в зубы обломок ветки.
— Ээ! — воспротивился Костя, но африканец грозно посмотрел на Костю, жестом приказал ему не перечить и снова достал из костра раскаленный нож. Костя хотел возразить, но Паша угрожающе встряхнул на него головой. Подойдя поближе, он наклонил героя и, не церемонясь, прижёг ему рану на спине. Прямо там, где прошла навылет пуля.
— Ааа! — вскрикнул Константин, резко выгнулся от боли, ударился головой о каменный уступ и вновь застонал.
Паша, заметив это, засмеялся.
— Хренов анестезиолог.
— Оло. Пасеондга Оло, — поправил Паша.
Дикарь разломал зелёный, размером с яблоко, мячик, — плод пустынной горлянки, сорвал с него несколько волокон и приложил их к ране Константина.
— Кора ещё есть? — преодолевая боль, спросил Константин.
Паша нагнулся, всмотрелся в зрачок героя и, хитро улыбнувшись, отрицательно помотал головой.
— Никакого от тебя толку, — вздохнул пилот.
— Est-ce que tu parles français? (Ты говоришь по-французски?), — глядя на парня спросил дикарь.
— Что? А, прости, брат, по-французски — нет.
Паша с сожалением посмотрел на Костю. В это время в пещеру задул ветерок. Дикарь повернулся и увидел, что на улице уже совсем посветлело. Он ещё несколько раз откусил от змеиного шашлыка, оставил большую часть больному, встал и направился к выходу.
— Паша, — окликнул его пилот.
Пасеондга повернулся и вопросительно посмотрел на героя.
— Спасибо.
Паша махнул рукой, мол «не за что» и вышел.
***
Из пещеры, с недоеденным шашлыком в руке, наружу вышел Константин. Он увидел, как Паша поднялся на бархан и вскоре скрылся за вершиной. Пилот дожевал кусочек змеиного мяса, выбросил ветку и не спеша поплёлся в другую сторону.
***
Рени с трудом перетащила труп Ахмеда обратно под переднее кресло, попробовала открыть заднюю дверцу, но и та из-за заклинившего центрального замка, не открывалась. Девушка потолкала её ногой, попробовала выбить и, наконец, поняла, что оказалась в ловушке.
(конец ознакомительного фрагмента)